Ели друг друга,
чтобы не умереть от голода

Люди старшего поколения бережно относятся к хлебу. Такого трепетного отношения, как у наших стариков, пожалуй, не встретишь нигде. Ни в какой другой стране мира. Потому что россиянам пришлось хлебнуть на своем веку столько лиха, что не каждому под силу такое представить, даже при всем богатстве фантазии.

Подполковник в отставке Ф. Миняев, возглавляющий совет ветеранов Ленинского РОВД, долгое время работал с секретными документами в областном архиве. Благодаря его стараниям скоро увидит свет книга «Орская милиция: 140 лет на страже порядка», где подробно рассказывается о работе милиции в нашем городе. Там есть воистину уникальные свидетельства, какой ценой выживали люди…

Некоторые документы он предоставил и в распоряжение редакции. Чтобы читатели «ОВ» знали историю родного города, ведь донести такую информацию до широкого круга – дело святое.

В 20-е годы милиции приходилось сложно. Для борьбы с саботажем, спекуляцией и контрреволюцией были даже созданы чрезвычайные комиссии, а затем и политбюро. Они отслеживали дела от возбуждения до приговора и, по сути, обладали неограниченными полномочиями.

Врагов новой власти в здешних краях было предостаточно. Бывшие богачи ждали лучших времен, и, затаившись, охраняли свои сокровища. Однако милиция тоже не дремала. В докладе о деятельности орского уездного управления уголовного розыска 1920 г. говорится: «Согласно агентурным сведениям отделением было обнаружено 11 фунтов золота, 48 серебряных монет на 322 руб. 75 коп., 4 револьвера с патронами и т.д.»

В 1921 г. началось формирование войск ЧОН (частей особого назначения). Это была необходимость. Ведь в городе начался голод. И другого способа влиять на озверевшую толпу просто не было. Показательно, что в июле 1921 г. в ЧОН служили 1150 чел. Для небольшого городка, каким Орск был в ту пору, впечатляющее количество. Впрочем, в ведении орской милиции находились еще 10 волостей: Саринская, Новопокровская, Можаровская, Ильинская, Новониколаевская, Кваркенская, Таналыкска, Кумакская, Домбаровская, Верхнекиембаевская, станицы Донская, Алобайтал, Гирьял и др. Ситуация в деревнях в 1921 – 1922 гг. ничем не отличалась от города. Голод был повсеместно.

Сегодня практически не осталось живых свидетелей гражданской войны, разрухи и голодного лихолетья 20-х годов прошлого века. Да и те, кто видел, а то и участвовал во всех ужасах тогдашней действительности, предпочитают держать язык за зубами. Врать не хочется. А правду сказать неловко. Ведь их воспоминания могут поразить окружающих: слишком чудовищными, даже невероятными покажутся откровения. Как, какими глазами будут смотреть на них внуки и правнуки, зная страшную правду, что им удалось выжить только благодаря тому, что ели человеческое мясо?!...

Ведь все мы привыкли воспринимать историю своей страны, опираясь на страницы учебников. Воспринимать абстрактно, без привязки к определенным лицам.

О голоде там говорится вскользь. Без леденящих души подробностей. Дескать вымирали целые деревни. Дается статистика. Но за сухими цифрами, дышащими официозом фразами – миллионы реальных судеб. Сгинувших на необъятных российских просторах в тысячах маленьких деревеньках, станицах и городках, вроде нашего…

После гражданской войны голод и людоедство стали для Орска печальной приметой времени.

Милиция с трудом боролась хотя бы за подобие порядка. Однако силы были не равны. С одной стороны – озверевшая от голода толпа, цепляющаяся за жизнь из последних сил. С другой – такие же голодные милиционеры, теряющие родных и близких, а нередко и сами умирающие от истощения…

Выдержки из милицейских докладов 1922 г. красноречиво свидетельствуют о беспределе, в котором погряз Орск. «Ужасное положение населения все еще продолжает ухудшаться. Голодающие мрут точно мухи, а отчаяние толкает их на самые невероятные зверские поступки. Случаи поедания человеческих трупов стали обыденным явлением, за последний месяц участились похищения и убийства детей, так же для употребления в пищу. Население совершено озверело. Канцелярии подрайонов буквально завалены делами уголовного характера, но из-за малочисленности штата(!) тормозится их быстрое выполнение. За истекший месяц обращено особое внимание на санитарное состояние города. Так как в Орске, как и во всем уезде, на улицах, дорогах и в селах валяется масса трупов людей, умерших от голода. Трупы убираются в определенные места для предотвращения эпидемии.»

Голод заставлял людей забыть все человеческое. Сосед подкарауливал соседа, с которым прожил бок о бок не один десяток лет. Детей было страшно выпустить на улицу. Они в силу возраста и небольшой физической силы, к тому же помноженной на истощение, становились легкой добычей для людоедов. Люди то и дело «пропадали без вести». Но милиция, родственники и соседи понимали, что дело пахнет убийством. У следователей волосы вставали дыбом, когда приходилось анализировать очередные зверства. Случалось, родственники, решив в кругу семьи, что кто то из них все равно не жилец и через день – другой умрет естественной смертью, спасали остальных членов семьи ценой жизни самого слабого. Когда человек уже не мог вставать от истощения, его убивали и съедали.

Нередки случаи, когда в многодетных семьях матери убивали одного из своих детей, чтобы хоть чем то накормить остальных. Ими двигал, как бы чудовищно это ни звучало, материнский инстинкт. Который трансформировался в сознании истощенных женщин настолько, что они приходили к выводу: лучше лишиться одного ребенка, чем от голода умрут все пятеро.

Нелегкий выбор оборачивался душевными травмами не только у женщин, но и у спасенных детей. Ведь в условиях обычной жизни, где о голоде не было и речи, они никогда бы не перешагнули эту грань…

Весна 1922 г. стала тяжким испытанием для города. Невиданный паводок и голод фактически истребили большую часть коренного населения Орска. Не было ни одной семьи, которую бы ни коснулась беда и смерть.

Так, в докладе о работе милиции уездному исполкому от 26 апреля 1922 г. говорится следующее:

«В довершении несчастья в Орске и приуральных волостях, в виду небывалого разлива Урала, наводнением причинены страшные бедствия жителям. Большая часть Орска находилась в воде, сообщение по улицам было возможно только на лодке, и даже на паромах. Будучи захваченными наводнением врасплох и отрезанные от остальных частей города, люди погибали. У многих разрушены их постройки. Умершие голодной смертью во время наводнения выкатывались из домов, их трупы несло по улицам.

Умирающих в приютах, ночлежках и больницах нельзя было похоронить на кладбищах: они были залиты водой. Поэтому масса трупов была зарыта в центре города в общей яме. После того, как вода сошла, трупов было обнаружено множество на всех улицах.

Вообще положение в Орском уезде катастрофическое, люди от голода озверели и поедают друг друга в живом и мертвом виде, в жареном, пареном и вареном. Всяческие человеческие инстинкты попраны и забыты. Преступность кошмарная и нет силы удержать эту кошмарную размножающуюся Недру».

Милиция по сути, была бессильна. В документах 1922 г. сохранились свидетельства что «фуража нет, не хватает револьверов, нет патронов, однако достаточно смазочных материалов, винтовок и шашек. Случаи голодной смерти милиционеров все чаще и чаще…»

Однако голод и людоедство были не единственной проблемой для стражей порядка. Процветали спекуляция, воровство, бессильная злоба выплескивалась в хулиганских поступках. На борьбу с этими явлениями тоже были нужны силы, время и средства.

Чуть лучше жилось тем, кому удалось припрятать хотя бы небольшое количество монет. Впрочем, деньги как таковые в условиях тотального голода утратили прежнее значение. Страх смерти витал в воздухе. И заставлял людей думать прежде всего о еде. Ведь купюрами и монетами, как таковыми, питаться не будешь. Глядя в глаза смерти о накоплении капитала думать не получается. Люди бездумно тратили сбережения. На то, что могли потратить. Каждый новый день они стремились прожить как последний. Ведь следующий может и не наступить…

Ощущение близости смерти заставляло людей, что называется, пускаться во все тяжкие. Женщины, чтобы хоть как то прокормить себя и свои семьи стали заниматься проституцией. В клиентах недостатка не было: мужчины стремились найти в жизни, пока она не оборвалась, хоть какие то радости. Явление стало таким же массовым, что и голод.

Что и говорить, орские мужики, даже еле волоча ноги от истощения, не утратили плотских желаний и способностей. Местные разбойники, случалось расплачивались со жрицами любви… продуктами. Мясом, к примеру…

Стражи порядка старались закрывать тайные притоны. Приказ от 16 окт. 1922 г. гласил «Приказываю начальнику первого подразделения принять самые решительные меры против тех лиц, кои занимаются притоносодержанием и тех лиц, кои в них находятся (проститутки) зарегистрировать для привлечения к ответственности по новому кодексу законов. Начальникам 2, 3,4 подразделений принять аналогичные меры на своих территориях.

Начальник М. Масютин

Спустя считанные годы положение в городе и окрестных селах стало более стабильным. Период голода закончился. Но в душах людей по прежнему жил страх, что пережитый кошмар может вновь стать явью. Те, кому удалось пережить в голодные годы, не любят рассказывать о том, что им довелось повидать. И только по прежнему трепетно относятся к хлебу, справедливо считая его самым важным продуктом. Без которого жизнь просто не мыслима…

Инна СТАРИКОВА

Статья печаталась в газете «Орский вестник» - апрель 2006 г.

Источники

• Статья прислана автором.